На словах ты Лев Толстой

Литература, казалось бы, должна считаться самым простым и любимым школьным предметом. Никаких диктантов, контрольных, синусов, косинусов и правил буравчика: читай себе книжки, а потом обсуждай их на уроках с учителем и одноклассниками. Однако усадить ребенка за книгу зачастую не удается ни родителю, ни учителю, а школьную программу по литературе все чаще обвиняют в том, что она не приучает к чтению, а, наоборот, воспитывает отвращение к нему. Разбираемся, как сложилось, что сегодня школьники должны читать именно Пушкина и Достоевского, почему это многим не нравится и чему на самом деле учат классики.

Как формировалась школьная программа по литературе

Родиной первых хрестоматий следует считать территорию современных прибалтийских государств. После того, как в конце XVIII века Речь Посполитая была ликвидирована и разделена между Пруссией, Австрией и Россией, в состав последней вошли регионы, жители которых по-русски толком не говорили. Специально для них были разработаны антологии небольших текстов, скорее помогавших постигать азы языка, нежели знакомиться с национальной литературой.

Строго говоря, нормативной программы по литературе в России не было вплоть до середины XIX века, поэтому любая школа была вольна изучать тех писателей, которые были ей угодны. Впрочем, что-то вроде общепринятого стандарта все-таки существовало: в него входили представители русского классицизма, а также переводы античной и европейской литературы. И только в 1843 преподаватель Александровского училища Алексей Галахов издал хрестоматию, в которой явно устаревших текстов стало значительно меньше, зато появились современники учеников – ну, или хотя бы их родителей: Пушкин, Лермонтов, Фет, Полонский.

Инициатива вызвала большой резонанс: русская система образования была довольно неповоротливой, ориентированной в большей степени на славное прошлое, нежели на светлое будущее, и любые нововведения встречала в штыки. Однако спустя без малого 10 лет именно Галахову поручили составить обязательную школьную программу по русской литературе: она оставалась в силе до Революции 1917 года и по сей день лежит в основе преподавания так называемого золотого века русской литературы.

Если в царской России программа по литературе, безусловно, формировала понимание национальной идеи, но не заставляла учеников концентрироваться лишь на этом процессе, то в СССР литература, а вместе с ней и школьная программа, стали еще одним инструментом пропаганды. Классиков поначалу вообще собирались сбросить с парохода образования: ну где у Пушкина найдешь призывы к борьбе за коммунистические идеалы?

В итоге «устаревших» писателей и поэтов пожалели, однако учителям была дана строгая рекомендация вести работу на «высоком идейно-политическом уровне» и исходить из предпосылки о том, что герой произведения – в первую очередь, представитель того или иного класса. Никаких субъективных оценок, все – в интересах партии. Русский бунт в «Капитанской дочке» подавался отнюдь не как бессмысленный, Гоголь стал непримиримым борцом с самодержавной властью, Базаров – предтечей революционеров. Древнерусская литература из программы и вовсе практически исчезла: руководству страны была неугодна ее ориентация на христианские ценности.

Разумеется, с развалом СССР ситуация изменилась: Солженицыну с помпой вернули право считаться русским писателем, оды Горькому стали петь значительно реже, а критические замечания Ленина окончательно перестали считаться истиной в последней инстанции. Вместе с тем, современная школьная программа по литературе по-прежнему представляет собой причудливый сплав из дореволюционных хрестоматий и ведомостей с именами лауреатов ленинской премии, в который с переменным успехом пытаются втиснуть то Пелевина, то Улицкую.

За что обычно критикуют школьную программу по литературе

Таким образом, перечень произведений, предназначенных для изучения в школе, уже более полутора веков формируется не стихийно, а под контролем государственного аппарата. При этом сегодня его представители, начиная с министра культуры и заканчивая президентом, регулярно подвергают критике программу по литературе, а сами школьники и их родители видят в ней множество недостатков, в числе которых:

Объем. Для многих взрослых самым болезненным воспоминанием о школьных годах остаются не тычки одноклассников и не выволочка у директора за прогулы, а четыре тома «Войны и мира», с мучениями прочитанные в десятом классе. Неслучайно, вернувшись к Толстому спустя годы, люди искренне удивляются тому, что он на самом деле прекрасный писатель, и книги у него – интересные. Делая упор на количество, а не на качество, программа по литературе не учитывает, насколько трудно ребенку в довольно сжатые сроки осилить 500 с лишним страниц «Преступления и наказания», да еще и получить удовольствие от процесса.

На словах ты Лев Толстой

Источник фото

Сложность. Среднестатистический школьник не способен по умолчанию оценить историческое значение «Тихого Дона» и понять, где именно в «Мастере и Маргарите» запрятана сатира на советский быт. Многие произведения, включенные в программу по литературе, слишком сложны для детского и подросткового сознания, а потому складывается впечатление, будто толк от их изучения будет минимальным, даже если учитель приложит максимум усилий к тому, чтобы разложить все по полочкам: степень культурного и психического развития ученика просто не позволит им говорить на одном языке.

Архаичность. Хотя Пушкин вполне справедливо считается родоначальником современного русского литературного языка, значительная часть лексики, используемой в «Евгении Онегине» нынешним школьникам незнакома. Более того, они вряд ли когда-либо будут использовать ее в повседневной речи. И если на уроках истории детям все-таки объясняют, кто такие крестьяне, помещики и даже, возможно, старухи процентщицы, брегеты, боливары, кибитки, облатки, уланы остались в прошлом. Меж тем, пласт программной литературы советской эпохи, о реалиях которой дети могут узнать хотя бы от бабушек и дедушек, относительно невелик по сравнению с классикой XIX века. Авторов, поныне живых и публикующихся, в ней и вовсе почти нет.

Пессимизм. Несмотря на то, что в школьную программу по литературе входят Чехов и Зощенко, а в поэзии Тютчева и Фета немало светлых страниц, большинство произведений все-таки напоминают тосты не за здравие, а за упокой. Война, безответная любовь, трагическая смерть, одиночество – вот излюбленные темы русских писателей. Художественный мир их произведений явно не учит воспринимать жизнь как коробку конфет. Читать о том, что судьба человека – это нескончаемый путь через боль и страдания, непросто и тогда, когда над тобой не висит как дамоклов меч подготовка к ЕГЭ.

Категоричность оценок. Чацкий – хороший, Обломов – плохой, «Евгений Онегин» — энциклопедия русской жизни, «Что делать?» — гимн социалистическому будущему. Методика преподавания литературы сегодня все еще находится под влиянием Страны Советов, где существовало только два мнения – партии и неправильное. Меж тем, литература – это отражение жизни, в которой не бывает только черного и белого, а любая книга – повод для дискуссии. Во всяком случае, в том, что касается оценки характеров персонажей и их поступков. Школа должна учить не принимать на веру чужое, иерархически более авторитетное суждение, а формировать свое собственное.

Почему школьная программа по литературе не может быть иной

Несмотря на то, что перечисленные претензии, в общем-то, справедливы, они, в то же время, не отменяют безусловной пользы программы по литературе в том виде, в котором она существует сейчас. Конечно, регулярное, систематическое чтение дисциплинирует, тренирует память, развивает аналитические способности, помогает осознать свою культурную и национальную идентичность и т.д. Однако, помимо этого, литература учит ряду важных вещей, без которых жизнь, в общем-то, немыслима:

Быть грамотным. Врожденная грамотность – не более, чем крылатое выражение: не существует людей, которые с младенчества знают, как правильно пишется слово «синхрофазотрон». Грамотность – всегда приобретенная. Другое дело, как именно она приобретается: для ребенка правила орфографии и пунктуации часто слишком абстрактны, и услышав их на уроке от учителя, он далеко не всегда станет автоматически ими пользоваться. Зато книга изобилует наглядными примерами того, как правильно писать слова и ставить запятые. Читая классическую литературу, человек запоминает стилистически верные языковые конструкции, что делает более грамотной не только письменную, но и устную речь.

Интересоваться историей. Литература – зеркало истории. Да, писатели не так внимательны к датам, государственным реформам и количествам жертв очередной войны, как составители учебников. Однако именно художественные произведения, даже если они выполнены в традициях не реалистического, а, скажем, романтического письма, дают более полное представление о том, как и чем жили люди той или иной эпохи, чего они боялись, к чему стремились, на что надеялись. Драка соседей по коммуналке в рассказе Зощенко «Нервные люди» говорит о менталитете советского народа больше, чем все учебные пособия, вместе взятые.

На словах ты Лев Толстой

Источник фото

Испытывать сочувствие. Подростки – народ жестокий, и объяснить им, что нельзя задирать одноклассника, потому что он от этого страдает, чрезвычайно сложно. Однако жалость к Акакию Акакиевичу, к Сонечке Мармеладовой или, на худой конец, к Муму, вполне может смягчить обидчика и развить в нем способность к эмпатии.

Понимать себя и других людей. Если массовая литература стремится лишь развлечь читателя, то классическая – исследует проблемы социального, нравственного, чувственного характера. Так, например, «Преступление и наказание» — не мрачный детектив, а книга о границах свободы личности, и «проклятые вопросы» Достоевского рано или поздно задает себе практически каждый человек. Описанный Тургеневым конфликт отцов и детей актуален и для современных школьников. Соотнося свой опыт с опытом вымышленного персонажа, читателю легче разобраться с тем, что тревожит его самого – и его родителей, друзей, знакомых.

Разумеется, существуют и не включенные в школьную программу книги, способные выполнять эти задачи. Однако только классика демонстрирует комплексный подход: ее ценность в этом смысле доказана опытом многих поколений. Вероятно, рано или поздно методика преподавания литературы в школе изменится, но основу программы все равно всегда будут составлять именно классические произведения. Впрочем, хочется верить, что со временем министерство образования придет к мысли о том, что ответственность за отсутствие интереса к книгам у ребенка несут не Пушкин и не Булгаков, а учитель и родители. Но это уже совсем другая история.

Источник заглавной картинки

Мудрая сова 02 октября 2015